Захлопнув крышку разваливающегося ноутбука, она, перековеркивая слова юной голливудской актрисы, повторила:
— Хааай, Вог, сегодня посмотрим, что в моей сумке.
— Что в моей сумке, блядь…
Занимательно: то, что давало ей вдохновение и надежду, что первым классом отправляло её в другую жизнь, в то же время раздражало и вызывало зависть.
— Что в моей сумке, блядь…
Она, как мантру, повторяла эту фразу, роясь в сумке в поисках гигиенической помады. После просмотра очередного ролика нестерпимо хотелось хоть как-то привести себя в порядок, но, как назло, под руку попадалось всё что угодно, только не крем Dior или помадка Chanel.
— Конечно, откуда им тут взяться? — гневно бурчала Ольга.
Вот старый рабочий телефон. Молчит — и уже хорошо!
Дочкина пустышка. Молчит — и уже хорошо!.. Усмехнулась — то ли с этого каламбура, то ли от того, что длинные пальцы всё-таки нащупали что-то похожее на гигиеничку. Олю ждал очередной промах: добычей оказался всего-навсего клей-карандаш.
Глядя на него, она визуализировала в голове карту февраля, пытаясь просчитать, удастся ли ей хоть в этом месяце сесть за альбом с фотокарточками, чтобы наконец, заполнить его хотя бы к трёхлетию Софии.
Решив покончить с игрой в прятки, Ольга, не раздумывая, вывалила содержимое на кухонный стол.
— Что в моей сумке, блядь?..
Медленно оценивая взглядом каждую единицу, она пыталась собраться с мыслями, чтобы не заплакать. То ли от горечи к себе, то ли от смеха. Видела бы эта актрисулька с холмов, что в сумке Ольги, блядь…
— Хааай, Вог, сегодня посмотрим, что в моей сумке.
— Что в моей сумке, блядь…
Занимательно: то, что давало ей вдохновение и надежду, что первым классом отправляло её в другую жизнь, в то же время раздражало и вызывало зависть.
— Что в моей сумке, блядь…
Она, как мантру, повторяла эту фразу, роясь в сумке в поисках гигиенической помады. После просмотра очередного ролика нестерпимо хотелось хоть как-то привести себя в порядок, но, как назло, под руку попадалось всё что угодно, только не крем Dior или помадка Chanel.
— Конечно, откуда им тут взяться? — гневно бурчала Ольга.
Вот старый рабочий телефон. Молчит — и уже хорошо!
Дочкина пустышка. Молчит — и уже хорошо!.. Усмехнулась — то ли с этого каламбура, то ли от того, что длинные пальцы всё-таки нащупали что-то похожее на гигиеничку. Олю ждал очередной промах: добычей оказался всего-навсего клей-карандаш.
Глядя на него, она визуализировала в голове карту февраля, пытаясь просчитать, удастся ли ей хоть в этом месяце сесть за альбом с фотокарточками, чтобы наконец, заполнить его хотя бы к трёхлетию Софии.
Решив покончить с игрой в прятки, Ольга, не раздумывая, вывалила содержимое на кухонный стол.
— Что в моей сумке, блядь?..
Медленно оценивая взглядом каждую единицу, она пыталась собраться с мыслями, чтобы не заплакать. То ли от горечи к себе, то ли от смеха. Видела бы эта актрисулька с холмов, что в сумке Ольги, блядь…